(4) Против этих фурий и факелов, против этих, говорю я, губительных чудовищ и, можно сказать, моровой язвы, поразившей нашу державу, начата мной, как я утверждаю, непримиримая война, не столь, правда, жестокая, какой требовало бы горе, испытанное мной и моими близкими, но такая, какой потребовало горе ваше и всех честных людей. (III) А ненависть моя к Клодию ныне не больше, чем была в тот день, когда я узнал, что его, обожженного священнейшими огнями, в женском наряде вывели из дома верховного понтифика после совершенного им гнусного кощунства . Тогда, повторяю, тогда я понял и задолго до наступления ее предвидел, какая сильная поднималась гроза, какая буря угрожала государству. Я понимал, что преступности столь наглой, столь чудовищной дерзости знатного юноши, обезумевшего и оскорбленного, не отразить, не нарушая спокойствия; что зло, если останется безнаказанным, рано или поздно вырвется на погибель гражданам.